Джордж Ланжелан - Муха [= Муха с белой головой / The Fly (La Mouche)]
Бросившись в кухню, не говоря ни слова опешившей прислуге, я быстро приготовила кофе и бутерброд с маслом, поставила их на поднос и побежала в лабораторию.
Как только я постучала, Андре тут же открыл дверь и, впустив меня, закрыл ее. Его голова все еще была покрыта скатертью, но, судя по измятому костюму и раскрытой раскладушке, он по крайней мере пытался отдохнуть.
На столе лежал приготовленный для меня листок бумаги. Андре открыл другую дверь, и, подумав, что он хочет остаться в одиночестве, я ушла в соседнюю комнату. Во время чтения я слышала, как он разливал кофе.
«Ты помнишь эксперимент с пепельницей? Что-то подобное случилось со мной. Позапрошлой ночью я удачно сам себя транспортировал. Во время второго эксперимента вчера в распылитель незаметно попала муха. Единственная моя надежда — найти ее и попытаться проделать все заново. Пожалуйста приложи все усилия и потому что, если ты ее не найдешь мне придется положить как-нибудь этому всему конец».
Хотя бы Андре писал чуточку подробнее! Я вздрогнула от мысли, что он должен быть ужасно искалечен, и тихонько заплакала, представив сначала лицо его вывернутым наизнанку, что может быть, вместо ушей у него глаза, или рот на затылке или что-нибудь еще хуже…
Андре нужно спасти! Для этого я должна найти муху!
Собравшись с силами, я спросила:
— Андре, можно войти?
Он открыл дверь.
— Андре, не отчаивайся, я найду эту муху. Ее больше нет в лаборатории, но она не должна была улететь далеко. Возможно, ты искалечен, даже очень сильно, но не может идти речи о том, чтобы положить этому конец, как ты пишешь. Если будет нужно, и ты не захочешь, чтобы тебя видели, я сделаю тебе маску или колпак, чтобы ты мог продолжать работу, пока не поправишься. Я позову профессора Ожье, и он вместе со всеми твоими друзьями спасут тебя.
И вновь я услышала этот странный металлический вздох, и Андре дважды сильно ударил по столу.
— Андре, не волнуйся, будь спокоен, я ничего не сделаю, не посоветовавшись с тобой. Но ты должен надеяться на меня, верить мне и позволить помогать тебе, насколько это будет в моих силах. Ты страшно изуродован, дорогой? Покажи, прошу тебя, свое лицо! Я не испугаюсь… Я же твоя жена.
Но муж снова постучал в знак решительного отказа и указал на дверь.
— Хорошо, я сейчас пойду искать муху, но обещай мне, что не сделаешь никаких глупостей, ничего опасного или опрометчивого, не предупредив меня заранее!
Андре протянул левую руку, и я поняла, что он дал мне слово.
Я никогда не забуду этот бесконечный день, прошедший в поисках мухи. Вернувшись домой, я перевернула все вверх дном и заставила прислугу помогать мне: сказала, что из лаборатории профессора исчезла муха и ее нужно поймать живьем. Вероятно, они уже тогда подумали, что я сошла с ума, позднее так и заявили об этом полицейским. Возможно, охота за мухой в тот день и спасла меня от гильотины.
Я стала расспрашивать Анри и, так как он не сразу понял в чем дело, принялась трясти его, дала ему пощечину, и сын заплакал у меня на глазах у пораженной прислуги. Понимая, что нельзя мне так распускаться, я поцеловала и приласкала бедного мальчика, и в конце концов объяснила, что мне от него нужно. Да, он поймал муху прямо у окна кухни и сразу же отпустил, как я ему сказала.
Даже летом у нас было очень мало мух: дом стоит на вершине горы и его хорошо обдувает самый легкий ветерок. Несмотря на это, в тот день я ловила мух десятками. На всех подоконниках и по всему саду расставила блюдечки с молоком, сахаром, вареньем и медом… Однако ни одна из пойманных и из тех, что мы не могли поймать, но по крайней мере видели, не походили на ту самую муху. При помощи увеличительного стекла я рассматривала необычных мух одну за другой, но ни у одной не было ничего похожего на белую головку.
Во время обеда я сбегала к Андре и отнесла ему молоко и картофельное пюре. Прихватила с собой также несколько пойманных мух, но он дал мне понять что это все не то.
— Если не найдем муху сегодня ночью, Андре, мы должны что-то придумать. Вот что предлагаю: я буду в соседней комнате. Когда ты не сможешь ответить стуком, то будешь печатать записки на машинке и просовывать под дверь. Согласен?
— Да, — сказал Андре.
К ночи нам не удалось найти муху… Я готовила поднос с обедом для Андре, но не выдержала и разрыдалась на кухне в присутствии молчаливой прислуги. Горничная подумала, что у меня произошел скандал с мужем. Возможно, из-за потерянной мушки. Но, оказывается, повар уже тогда уверился, что я сошла с ума.
Я молча взяла поднос и снова поставила его возле телефона. Я не сомневалась, что для Андре действительно решается вопрос жизни и смерти. Также не сомневалась и в том, что он совершит самоубийство, если только мне не удастся переменить его намерения. Хватит ли у меня сил? Он бы никогда не простил мне, если бы я не сдержала свое обещание, но важно ли это теперь, в такой ситуации? К черту обещания и порядочность! Андре нужно спасти во что бы то ни стало! Решив так, я нашла в телефонном справочнике номер профессора Ожье и позвонила ему.
— Профессора нет дома, он вернется в конце недели, — вежливо ответил холодный голос на другом конце провода.
Вот так! Мне придется бороться в одиночку, и я буду бороться. Будь что будет, но спасу Андре.
Вся моя нервозность исчезла, когда муж впустил меня в лабораторию. Поставив поднос на его стол, я перешла в другую комнату, как мы и договорились.
— Прежде всего хочу знать, — сказала я после того, как он закрыл за мной дверь, — что все-таки случилось? Скажи мне, пожалуйста, Андре!
Я терпеливо ожидала пока он напечатает ответ. И вот записка под дверью.
«Элен, я не хотел говорить тебе об этом. Раз уж я должен умереть, то предпочел бы, чтобы ты запомнила меня таким, каким я был раньше. Я должен уничтожить себя таким образом, чтобы никто не мог узнать, что со мной случилось. Конечно, мне приходила мысль просто-напросто распылить себя в передатчике, но я решил не делать этого потому, что рано или поздно мое тело снова соберется воедино. Придет тот день, когда какой-нибудь ученый наверняка совершит подобное открытие. Поэтому я придумал способ, который далеко не прост, но ты сможешь мне помочь и ты поможешь».
В течение нескольких минут я соображала, не начал ли муж бредить в припадке безумия.
— Андре, — сказала я наконец, — чтобы ты ни надумал, я никогда не соглашусь с таким малодушием. Пусть последствия твоего опыта ужасны, но, ты жив, ты человек, у тебя есть мозг… и душа! Ты не имеешь права уничтожать себя! Ты это знаешь!
Вскоре он напечатал ответ:
